Начав писать эту книгу, Марк Мазовер (Mark Mazover) поставил перед собой титаническую задачу: уместить в один том связное изложение истории Третьего Рейха. Решать эту задачу непросто вне зависимости от того, кто за нее берется. Во-первых, территория, находившаяся под управлением Германии, была огромной. В 1941 году немецкие солдаты стояли и на песчаных берегах Бретани, и на пшеничных полях Украины, и в выжженных солнцем горах Крита, и на заснеженных равнинах на подступах к Санкт-Петербургу. Находясь в зените могущества, Рейх подчинил себе почти половину всего населения Европы. Тем не менее, размах изучаемого предмета - далеко не самая главная проблема для историка. Главная беда - это то, что система управления подчиненными территориями представляла собой бардак; историку будет крайне трудно заниматься систематизацией материала, ибо бардак по своей природе бессистемен.
Обещая ввести в своей империи новый порядок, немцы невольно сделали одно из самых комичных заявлений за всю историю войны - ибо никакого порядка в их империи не было. Личный переводчик Гитлера однажды заметил: Нацисты любили говорить о тысячелетнем Рейхе, а сами не были способны просчитать ситуацию даже на пять минут вперед!. Во Франции, например, они долго не могли определиться, вести ли им политику пряника (вишистское правительство) или кнута (расстрелы заложников). Зато в Восточной Европе, населенной славянами, нацисты взаправду считали местное население недочеловеками и обращались с ними соответственно. В сравнении с этим их поведение в оккупированной Дании можно назвать интеллигентным.
Но даже если учитывать разделение на людей и недочеловеков, имела место некоторая путаница и расхождение во мнениях среди представителей административной верхушки. Так, рейхсминистр по делам восточных территорий Альфред Розенберг (Alfred Rosenberg) считал необходимым предоставить Украине гарантии будущей независимости, а рейхскомиссар оккупированной Украины Эрих Кох (Erich Koch), например, прославился своим признанием, будто бы каждый раз, встречая наделенного разумом украинца, испытывал непреодолимое желание застрелить его. Единственной постоянной величиной в этой мешанине был сам Гитлер, то и дело призывавший своих людей закрыть сердца для жалости и действовать жестоко. Добавим к этому еще и то, что проект Холокоста складывался на фоне проекта обустройства на территории Советского Союза восточной части будущей Германской империи (а процесс принятия решений, стоявший за окончательным решением еврейского вопроса, был исключительно сложным и запутанным), - в общем, задача настолько сложная и интеллектуальная, что автор, осознав ее масштаб, наверняка потянулся за аспирином.
Мазовер решил разобраться во всем этом простым путем - рассматривая только общую проблематику истории Третьего Рейха и не вдаваясь в подробности, относящиеся к процессу принятия решений. В книге довольно мало говорится о самом фюрере (хотя его имя и фигурирует в названии: Империя Гитлера). Впрочем, метод Мазовера имеет и свои преимущества: например, то, что в тексте упоминается множество весьма неординарных личностей. Многие из них разоблачают свою сущность в конце повествования, когда государство нацистов начинает разваливаться и всем им приходится думать, как спасти свою шкуру. Тот же Эрих Кох, например, утратив свои украинские ленные владения, сбежал из Восточной Пруссии на ледоколе; поймать его удалось лишь благодаря тому, что командование флота отказалось предоставить ему место на подводной лодке для побега в Латинскую Америку. А генерал-губернатор оккупированной Польши Ганс Франк (Hans Frank), например, сбежал из Кракова вместе со своими приближенными, но, когда их кавалькада из Мерседесов выезжала из Вавельского дворца, то пьяный водитель врезался в ворота, и из машины вывалились в грязь большие ящики, наполненные пищевыми рационами и сотнями сигар. Франк укрылся в скромном деревянном коттедже в Баварии, развесив на стенах краденые картины, в числе которых были оригиналы Рембрандта и Леонардо да Винчи.
Самый интересный материал для размышления во всей книге, однако, представляет сопоставление нацистской империи с Британской. Нам может быть не очень лестно это слышать, но нацисты восхищались тем, как британцы обустроили свою империю. Розенберг писал: Нам кажется, что [она] тоже построена на расово обоснованной претензии на владычество.
Когда я сам работал над своим трудом о нацизме, многие бывшие нацисты неоднократно сообщали мне, что они считали трагедией то, что британцам пришлось воевать против немцев. По словам одного бывшего офицера СС, нам надо было работать вместе: союз вашей морской империи и нашей континентальной - вместе мы были бы непобедимы!
Собственно, из-за таких утверждений на ум приходит вопрос, который обычно стараются замалчивать, а именно - в чем, собственно, состояла разница между двумя империями? Мазовер утверждает, что главным различием было то, что британцы обещали политическую самостоятельность в будущем (пусть и с рядом условий) для своих колоний, а нацизм был доктриной вечной империи. Впрочем, Мазовер признает тот неприятный факт, что британцы желали колониального правления для дикарей Африки и Океании на неопределенный период. Добавим к этому и то, что с точки зрения ранних поселенцев в Австралии местные аборигены не были людьми, то есть их взгляды были вполне близки к взглядам нацистов, колонизировавших населенный славянами Восток.
Также Мазовер проводит параллели между двумя империями (хоть и не вдаваясь в подробности) по уровню коррупции. По утверждению некого польского подпольщика, коррупция среди немцев достигала неописуемого уровня; можно было купить паспорт иностранной державы, откупиться от трудовой повинности и даже от необходимости носить нарукавную повязку еврея. В Британской империи не было ничего подобного. Почему? Было ли это фундаментальное различие между двумя империями структурным, культурным или историческим по своей природе? Мазовер не дает ответа на этот вопрос из-за нехватки места в книге (учитывая то, как много внимания уделено в ней другим проблемам).
Итак, большие размеры Империи Гитлера вкупе с запутанностью самой структуры нацистского режима создают определенные проблемы для рядового читателя. Впрочем, книга имеет большую ценность для научного сообщества, и не только благодаря своей энциклопедичности, но и благодаря бросающемуся в глаза высокому академическому уровню.
